Победа фотоаппарата над человеком. Отрывок из книги теоретика медиа Вилема Флюссера

В издательстве Ad Marginem вышла книга немецкого философа и одного из первых медиаисследователей Вилема Флюссера (1920–1991). В эссе «О фотографии» Флюссер рассуждает, возможна ли свобода художника в мире, где господствует техника, а наши чувства и действия роботизируются. С разрешения издательства мы публикуем отрывок из главы «Получение фотографии».

Получение фотографии

Почти каждый сегодня владеет фотоаппаратом и фотографирует. Точно так же, как почти каждый умеет писать и составлять текст. Кто умеет писать, тот умеет и читать. Но не каждый, кто умеет щёлкать фотоаппаратом, умеет также расшифровывать фотографии. Чтобы понять, почему фотограф-любитель может быть невеждой в фотографии, нужно рассмотреть демократизацию фотографирования и вместе с тем обсудить отдельные аспекты демократии в целом.

Фотокамеру приобретают люди, запрограммированные на эту покупку рекламным аппаратом. Приобретённая камера будет «последней модели»: дешевле, меньше, более автоматизированной и более эффективной, чем предыдущие модели. Как мы уже установили, это постоянное улучшение моделей фотокамер базируется на подпитывающей обратной связи, с помощью которой фотографы-любители кормят фотоиндустрию: последняя автоматически усваивает поведение любителя (и специализированной прессы, которую фотоиндустрия регулярно снабжает результатами тестов). Такова сущность постиндустриального прогресса. Аппараты улучшаются благодаря социальной обратной связи.

Телеграм-канал для тех,
кто любит фотографию

…и хочет узнать, какой разной она может быть. Подписывайтесь, мы публикуем хороших российских авторов, следим за мировыми конкурсами и выведываем творческие лайфхаки у практиков.

Подписаться

Хотя камера основана на сложных научных и технических принципах, она очень проста в своём функционировании. Это структурно сложное, но функционально простое орудие игры. В этом она полностью противоположна шахматной игре, которая структурно проста и функционально сложна: правила лёгкие, но хорошо играть в шахматы очень трудно. Тот, кто держит в руках фотокамеру, может создавать отличные фотографии, совершенно не представляя, какие сложные процессы он запускает нажатием кнопки затвора.

Фотограф-любитель отличается от фотографа своей радостью по поводу структурной сложности своего орудия игры. В противоположность фотографу и шахматисту, он не взыскует новых ходов, информации, невероятного, он хочет благодаря всё более совершенной автоматизации всё больше упрощать свою функцию. Нераспознаваемая и непроницаемая для него автоматичность фотоаппарата приводит его в упоение. Клубы фотолюбителей — это места опьянения от структурной сложности аппарата, места для галлюцинирования, постиндустриальные опиумные притоны.

Камера требует от своего владельца (от того, кто ею одержим) постоянного щёлканья, постоянного производства избыточных образов. Эта фотомания вечного повторения того же самого (или подобного) ведёт в конце концов к состоянию, когда человек, привыкший щёлкать фотоаппаратом, чувствует себя без камеры как слепой: началось наркотическое привыкание.

Такой человек может видеть мир только через аппарат и в категориях фотографии. Он не стоит «над» фотографированием, совершенно поглощён алчностью своего аппарата, стал продолжением автоспуска своего аппарата. Его образ действия — автоматическое функционирование фотокамеры.

Следствием становится постоянный поток бессознательно созданных картинок. Они образуют память аппарата, запоминающее устройство автоматического функционирования. Тот, кто полистает альбом фотографа-любителя, обнаружит там не запечатлённые переживания, познания или ценности человека, а автоматически осуществлённые возможности аппарата.

Задокументированное подобным образом путешествие по Италии хранит места и время, где и когда человек был соблазнён нажать кнопку затвора, и показывает, где был аппарат и что он там делал. Это верно для любой документальной фотографии. Документалист так же, как любитель пощёлкать фотоаппаратом, интересуется всё время новыми сценами, не меняя способа видения.

Фотограф в подразумеваемом здесь смысле напротив (подобно шахматисту) заинтересован в том, чтобы увидеть по-новому, то есть создавать всё новое, информативное положение дел. Развитие фотографирования от начала и до настоящего дня — это процесс растущего осознания информационных понятий: от постоянной тяги к новому всё тем же методом до интереса к новым методам. Но фотографы-любители и документалисты не поняли «информации». Они создают аппаратную память, а не информацию, и чем лучше они это делают, тем больше укрепляют победу аппарата над человеком.

Пишущий должен знать правила орфографии и грамматики. Щёлкающий фотоаппаратом должен придерживаться инструкции по эксплуатации, которая запрограммирована на выходной стороне аппарата и становится всё проще. Это демократия постиндустриального общества.

Поэтому тот, кто щёлкает фотоаппаратом, не способен расшифровывать фотографии: он считает, что фотографии автоматически отображают мир. Это ведёт к парадоксальному заключению, что расшифровка фотографии становится тем сложнее, чем больше люди щёлкают: каждый думает, что ему нет необходимости расшифровывать фото, поскольку каждый думает, что знает, как делаются фотографии и что они означают.

Читайте также:

В политических целях: фотомонтаж в советской России