15 лучших дизайн-проектов зимы 2024–2025: выбор редакции

Мы снова три месяца внимательно следили за тем, что публикуют дизайнеры и художники-экспериментаторы в своих портфолио. Представляем подборку классных проектов прошедшего сезона с умными комментариями авторов о своих работах.

Серия покетбуков о преступлениях

С 1995-го по 2014-й по российскому телевидению шла передача «Криминальная Россия». Это были документальные фильмы о преступлениях и расследованиях в СССР и пост-Союзе.

Студентка Школы дизайна НИУ ВШЭ Софья Иванова создала дизайн карманных изданий, где громкие истории переложены в формат пьес.

Софья Иванова,

студентка ШД НИУ ВШЭ:

— Когда я думала о проекте, мне хотелось выбрать ту тему, которая действительно зацепит и вдохновит меня, поэтому выбор пал на тру-крайм, а именно на историю из телепередачи «Криминальная Россия».

Для меня тру-крайм всегда был особенным жанром: он сочетает элементы документалистики и детектива, и это позволяет не только погружаться в историю, но и смотреть на неё с разных сторон, анализировать.

У типографики в проекте ключевая роль — она создаёт атмосферу. Сначала я думала играть с кеглем и начертанием, чтобы передать характер истории, но позже пришла идея сделать так, чтобы читатель ощущал себя частью сюжета. Мне хотелось, чтобы книга выглядела, словно её создавали в ту эпоху, о которой она рассказывает, и чтобы она передавала ощущение криминальной хроники.

Жанр пьесы помог создать нужную напряжённую и интригующую атмосферу: как будто читатель не просто листает страницы, а подслушивает чужой разговор или читает расшифровку допроса. Выбор вытянутого формата книги тоже не случаен — он напоминает ленты новостей или криминальные сводки, что добавляет документальности.

Когда мы с куратором размышляли над шрифтами, пришли к выводу, что идеально подойдёт что-то простое, словно книга сделана человеком, который не особо разбирается в вёрстке. Так появились Arial и Times New Roman — шрифты, которые ассоциируются с чем-то обыденным, но при этом работают на создание нужной атмосферы. Разрядка в репликах помогает подчеркнуть напряжение — это словно паузы в речи, которые создают эффект остановки времени в ключевые моменты.

Моя задача была создать покетбук без иллюстраций, где акцент был бы сделан на вёрстке и типографике. Я хотела, чтобы текст сам по себе создавал визуальные образы у читателя, поскольку слова и интонации — не менее важная часть в криминальных историях, чем картинки. Единственное исключение — это страница с действующими лицами. Здесь иллюстрации-фотографии нужны, чтобы помочь читателю сориентироваться в истории и почувствовать себя её частью.

Текстиль «Сегодня хороший день»

Наташа Косовец — текстильный художник. Зимой 2025 года она опубликовала серию из трёх работ с эфемерными переходами цвета и фактур под названием «Первый снег», «Дождь» и «Солнечно».

В этом проекте нас особенно зацепило, как переплетение нитей выразило смешение зимнего и нежного, слабого и радостного.

Наталия Косовец,

художница:

— Текстиль давно вышел за рамки декоративно-прикладного искусства, сегодня это самостоятельный медиум, у которого есть свой уникальный «язык». Понимание этого языка позволяет передавать идеи, усиливая послание через текстуру и форму материала.

Я работаю в иглопробивной технике. Нижние слои ткани пробиваются через верхние специальной иглой с засечками, волокна перемешиваются. Мне нравится, что в результате создаются новые фактуры: я смешиваю кусочки разных по структуре и составу тканей, как краску на палитре. В работе использую в основном отходы от производства штор, чаще всего это органза. Иногда окрашиваю текстиль, если это необходимо.

В этом проекте я не продумывала идею, не делала эскиз. Я чаще всего отталкиваюсь от материала — собираю текстильный коллаж. Серия «Сегодня хороший день» получилась спонтанно. Просто был хороший день, просто пошёл первый снег — это всегда воспринимается как волшебство, эта эмоция из детства. Вокруг нас так много забот, проблем и суеты.

На самом деле чтобы почувствовать себя счастливым, нужно совсем немного — услышать шум дождя за окном или зажмуриться от солнца.

Иллюстрации для сервиса знакомств Mamba

Mamba — онлайн-сервис для знакомств, один из старейших в интернете. В 2024 году бюро Щука помогло компании перестроить свой образ так, чтобы ясно выразить позиционирование: эта платформа безопасна, и здесь можно найти знакомых и друзей, которые разделяют ваши ценности и с которыми вы можете построить здоровые отношения любого формата.

Иллюстрации для нового визуального стиля платформы создала Маша Шишова.

Маша Шишова,

иллюстратор:

— Иллюстрации для дейтинг-сервиса не самые стандартные — такой был бриф от Вани Величко. Я не присутствовала на встречах с заказчиком в этом случае, и вообще такое редко бывает: как правило, всё-таки арт-директор берёт на себя функцию посредника.

Mamba позиционирует себя как приложение для знакомств в широком понимании, в отличие от того же Pure, где действительно всё секси. Поэтому была картинка про дружбу и картинка про романтику.

В общем, задача стояла сделать всё достаточно невинным и милым. Мне кажется, коллеги сразу всё приняли на уровне эскизов — некоторые рабочие варианты я сама отфильтровала.

Читайте также:

Стиль: визуальный путеводитель по эпохам

Типографика и айдентика для выставки
«…И грянул гром»

Студентка магистратуры по направлению арт-дирекшен Александра Кашенцева опубликовала большой проект — «… И грянул гром». Это визуальная система для выставки, посвящённой творчеству Рэя Брэдбери. Комплекс айдентики, шрифт-тайпрайтер Ray, нюансы типографики передают «сенсорную детализацию» произведений писателя.

Александра Кашенцева,

студентка магистратуры ШД НИУ ВШЭ:

— Изначальный референс в этой работе — типографика, построенная на залипании печатной машинки, когда слова наезжают, улетают, а буквы распространяются по всему макету, как пчёлы или разбегающиеся тараканы. Но на 100-й попытке пришёл инсайд, что это не про вселенную Брэдбери, не про его рассказы и не про его взгляды на мир.

Куратор Леонид Славин подсказал опереться на мою старую работу про Маяковского, где я вырезала кусок текста, и он превращался в кружевное полотно с множеством переплетений (вот тут можно посмотреть, как это было). Я взяла этот приём и немного его изменила.

С каждой новой строкой интерлиньяж уменьшается, и в итоге буквы и слова сливаются в единое целое. И это наиболее характерно для Брэдбери и его произведений: по сути, он «нормальный», понятный, а пугающее, завораживающее в его произведениях появляется в обыденных вещах. Через соприкосновения, переплетения и создание иного мира внутри действительности я пыталась передать эту сенсорность и возможность соприкоснуться, погрузиться в мир автора.

Для работы над проектом у меня была большая база из анализа творчества автора и минимум пять черновых вариантов шрифта, которые были вообще не тем, что нужно. На первом этапе я планировала делать шрифт, который отражал бы дуальность тем: от яркого детства до тёмных антиутопий, с обратным контрастом и набором альтернатив, чтобы засечки разрастались и становились острее. В какой-то момент я стала делать обратный контраст в тайпрайтере, и Леонид Славин подтолкнул меня к идее о фантастической печатной машинке.

Наверное, единственным случайным открытием были слова Дмитрия Черногаева о том, почему так тяжело идёт проект: «Конечно, ты не знаешь, что нужно делать, ведь никто до этого не придумывал фантастическую пишущую машинку. И никто не знает, и это же круто, ты ничем не ограничена, не смотри референсы — они убивают твою идею, сначала сделай клёвый тайпрайтер».

Наверное, в этот момент я поняла, в какую сторону нужно двигаться, и основным тейком, которым я руководствовалась, стала «повседневная фантастика».

Было много вариантов трансформирования букв. Мы всё это обсуждали, ругались, и я просто методично повторяла очередной круг, пока не принесла чистый тайпрайтер, с гротескным характером. Первые альтернативы были супербезумные, но там проявилось маленькое чудо в виде буквы «й» — и всё, Леонид сказал, что не нужно мучить буквы, а просто сделать их чуть волшебными и странными и оставить ту чудесную бабочку :)

Настольная игра для изучения греческого языка

Бренд-дизайнер Афина Элефтериди спроектировала «Мификос» — интерактивный инструмент, чтобы изучать греческий язык. Это настольная игра знакомит с основами языка и позволяет пополнить словарный запас, причём её герои узнаваемы, а сюжет понятен русскоговорящей аудитории.​

Афина Элефтериди:

— Я и мой брат Харис всегда были близки к Греции, хотя мы греки только наполовину. С детства слушали греческую музыку, изучали античную скульптуру и архитектуру, читали книги по мифологии. Затем я пошла учиться в художественный лицей МАХЛ РАХ, где одним из главных школьных предметов была композиция, и как раз в первый год обучения темой по ней были мифы Древней Греции. Я иллюстрировала их в технике вазописи.

С возрастом мы с братом поняли, что у нас есть возможности, время и финансовые ресурсы на то, чтобы погружаться в язык. Меня поразило, насколько он лёгкий! В конце самого первого урока мы уже могли читать слова и даже предложения!

Когда я исследовала рынок настолок, то поняла, что нет ни одной игры по греческому, которая была бы направлена именно на всестороннее изучение языка. Были настольные игры вроде «Скраббла», кроссворды, викторины по географии, истории, культуре, музыке и даже игры на знание греческого алфавита. Но мне показалось, что этого недостаточно, чтобы наработать языковую базу и на её основе глубже погрузиться в греческий.

В вузе я делала визуальное исследование «Образы древнегреческой мифологии и эпоса в живописи и печатной графике XIX–XX веков». Моей целью было собрать приёмы и техники, которые бы помогли найти стиль игры, но всё-таки решающими стали личные детские воспоминания о лицейских иллюстрациях и вазописи. Я поняла, что для такого сложного проекта, где будет много персонажей, локаций, мифов и ситуаций, нужен простой и яркий стиль, который можно легко масштабировать на разные носители.

Так, первым нарисованным персонажем игры стала Афродита, и её выбор определил дальнейшие визуальные приёмы: сочетание ярких контрастных цветов, минимализм — и юмор, конечно же.

Фотопроект «Наизнанку»

Плоские модели в узнаваемом, типичном физическом пространстве, сероватые тона, «обычная» одежда — этот проект из области fashion photography захватил наше внимание тем, что кадры показывают не столько эстетику, сколько… нас самих в марте.

«Сейчас мы наблюдаем массовый флешмоб утомлённости. Так всё стремительно движется вокруг нас, что мы словно стоим на месте, когда мир летит на жуткой скорости куда-то вперёд. А мы уже и вовсе устали бежать.

Усталость пронизывает всё тело, ощущение, что по нам проехался асфальтоукладочный каток, как будто мы окаменели, как будто мы размякли, как будто нас и вовсе не существует здесь и сейчас, словно нас вывернули наизнанку».

Елена Лапина,

фотограф и автор проекта:

— После того как я запостила в свою соцсеть с картинками эту работу, я на просторах интернета увидела похожий проект художника Паоло Сирио (Paolo Cirio) Street ghosts. Он печатал в полный рост изображения людей, которых можно увидеть на панорамах гугл-карт, затем в этих же местах размещал бумажные «копии» безликих персонажей. Всё это — рассуждение на тему конфиденциальности.

Впрочем, у меня проект немного про другое. Я думала, с помощью каких приёмов я могу передать ощущение усталости нашего поколения, и решила остановиться на вот этой помятости и как будто раздавленности — так и получилось, что я буквально расплющила своих героев и поместила обратно в окружающую среду, в город.

Герои склеены по кусочкам, и этому есть одно очень простое объяснение — не слишком большой бюджет 🙂 Да, времени ушло много, однако в процессе склеивания и вырезания всего этого некоторый «минус» превратился в «плюс».

Это как раз и определило всё настроение проекта. Швы получились неочевидными, заломы — случайными, и их можно рассмотреть только тогда, когда зритель приближается к фотографии. Получается своеобразный глюк: вроде живой человек, в привычном и знакомом пространстве, но что-то тут не так, человек хрупкий — его легко порвать, помять и исковеркать, впрочем, как нас всех сегодня.

Одна-единственная сложность, случившаяся в работе, — то, что мне со своими бумажными героями надо было добраться из точки А в точку Б, а в Москве в тот вечер шёл какой-то жуткий ливень. Но мы справились! И я очень рада, что мой проект вышел таким, каким его можно сейчас увидеть. Все труды не напрасны, и как минимум один порезанный палец члена нашей маленькой команды пострадал не зря!

Арина Суханова,

стилист проекта:

— Изначально концепция была немножко другой, и «изнанкой» она стала только при финальном продукте, когда в одном проекте у нас собрались распечатки и люди-невидимки.

Была задумана история об усталости и какой-то безысходности — метафорой стал тот самый стул с наваленной на него кучей одежды, из которой ты пытаешься вырыть для себя хоть какой-то лук. Так получатся комбинации как совершенно нелепые, так и довольно порядочные, а иногда и неожиданно красивые.

И хотя наизнанку мы так ничего и не надели, к сожалению, но весьма любопытные сочетания всё-таки появились: галстук бантиком, топ из джинсов, многослойная юбка поверх брюк.

Наверное, профессиональный рост становится очевиден, когда начинаешь замечать собственные ошибки. Игра фактур всегда мой любимый приём, и на большинстве распечаток она показала себя очень даже хорошо — особенно мне нравится, как повели себя луки с блестящими таби у мальчика в косухе. А вот на образе с юбкой из джинс как будто все тёмные фактуры съелись и превратились в неопрятную массу — над такими моментами зареклась думать наперёд.

Анимация о моменте спокойствия зимой

Анастасия Мартьянова опубликовала короткий анимационный ролик, графику для которого сделала в ручной технике. Это трафаретная печать штемпельной краской, которая даёт лёгкие, туманные переходы цвета и нерезкие образы — ровно то, что передаёт впечатление о зимнем дне в Петербурге.

Анастасия Мартьянова,

художник-иллюстратор, дизайнер:

— Изначально этот проект по заданию в вузе: сделать графическую серию работ и анимацию по любимому месту в Петербурге. В этом ролике — часовня святой блаженной Ксении Петербургской на Смоленском кладбище и её окрестности: мне больше всего нравятся спокойные и умиротворённые пространства, куда возвращаешься, чтобы почувствовать себя сильнее и что-то переосмыслить. Здесь на контрасте с привычным шумом большого города можно насладиться тишиной.

В самом начале работы было сложным отпустить себя и позволить физическому материалу взять верх. Особенно непросто это, если привык к вычищенному лайну или возможности часто вносить правки в иллюстрацию — здесь же трафарет мог случайно съехать, краски на губке могло оказаться больше, чем нужно.

Ты можешь только отталкиваться от эскиза и формы трафарета и делать, как чувствуешь. Такой эффект случайности, который в свою очередь позволяет получить неожиданный и интересный результат. Диджитал-рисование приучает, что всё можно легко исправить, нажав Сtrl + Z, а Procreate предоставит множество кистей, имитирующих текстуры, но всё это лишает возможности почувствовать настоящий материал и научиться доверять своим действиям.

Создавать что-то руками в традиционных техниках и учиться делать верные штрихи без частых исправлений — важная составляющая творческого роста.

И лично мне гораздо приятнее ощущать реальные текстуры, так процесс становится уютнее и увлекательнее.

Когда встречаешь такое на экране, в той же анимации, это всегда задаёт настроение :)

Керамические кубки «За то, что ты просто есть»

Валентина Пушкарская создаёт украшения с фарфором и делает интерьерные скульптуры. Её работы одновременно насыщенны, просты, диковинны, наивны и открыты. Этой зимой мы влюбились в её проект «Доска почёта» — терапевтичные наградные кубки из керамики.

Валентина Пушкарская,

керамист:

— Все эти объекты мне видятся вполне конкретными, живыми, у каждого есть настоящий прототип. Я не стремлюсь к академической проработке скульптуры: я дала себе разрешение творить без редактирования и внутренней критики, сознательно выбираю наивное искусство, честное в своей непосредственности, как в детстве.

Моё единственное правило — оставаться верным себе и слушать тот внутренний голос, который меня подталкивает.

Мой творческий процесс — проявление бессознательного. Я редко делаю эскизы: любой персонаж или предмет рождается в ходе работы. Но это всегда взгляд в детство, и чаще всего я перерабатываю свой опыт. Первые наброски глины диктуют мне характер скульптуры, появляется лицо и рождается его история. Каждая фигурка вылеплена и раскрашена вручную и обычно несколько раз обожжена, чтобы появилась шероховатость, иллюстративность.

Я делаю скульптуры и предметы из керамики, чтобы погрузиться в свой личный мир гармонии и услышать своего внутреннего ребёнка. Когда я беру в руки глину, я чувствую себя создателем другой реальности.

Этот мир прост и наивен, в нём я могу всё исправить, просто перемяв глину заново. В этом мире я могу мечтать.

Айдентика выставки «Антонио Сант‑Элиа. Город толпы»

Ещё один проект из «Вышки» в нашей подборке — оформление выставки, посвящённой творчеству и философии футуриста, архитектора и графика Антонио Сант-Элиа. Автор — студентка магистратуры по направлению «Арт-дирекшен» Елизавета Харитонюк.

В 1914 году Сант-Элиа опубликовал Manifesto dell’architettura futurista, где описал, как должна выглядеть и какой смысл должна нести архитектура будущего. Его город состоит из мегалитов — гигантских домов-машин, — связанных в единую систему.

Елизавета Харитонюк,

студентка магистратуры ШД НИУ ВШЭ:

— Поскольку футуризм, как движение и идеология, подразумевал разрушение старого уклада не только искусства, но и жизни, футуристам необходимо было сосредоточиться на самом образе той самой жизни. Отсюда — дома-машины, дома-города. Меня Сант-Элиа поразил как график (испытываю личную любовь к подобному), и особенно его идея: давайте строить так, чтобы дом становился городом. Амбициозно? Ещё бы.

Пластика шрифта, в моём понимании, должна была отражать систему, которую придумал Сант-Элиа. Именно поэтому буквы как бы растут вверх. Они могут выстраиваться в бесконечно высокие композиции. Ну и, разумеется, хотелось отразить дух эпохи — отсюда жёсткость, зубастые элементы.

Для себя из этого проекта я вынесла какое-то бесконечное количество материала для построения систем шрифта, который отстраивается исходя из динамической идеи. То есть должны ли буквы быть неимоверно огромными? А они, оказывается, и так могут. Или должен ли шрифт походить на очень сложный флористический орнамент? Однозначно — ДА, если того требует идея.

Спецпроект, который отправил в 1997, 2002, 2007 и 2012 годы

Команда дизайнеров и иллюстраторов под руководством арт-директора Вахтанга Чантурии создала интерактивный веб-проект для коммуникационной кампании банка. Он посвящён сотрудникам, проработавшим 10, 15, 20 и 25 лет.

Проект переносит пользователей в прошлое через музыкальные клипы, интерьеры эпохи, одежду и культовые гаджеты: Sony Walkman, CD-плеер, iPod, первый интерфейс YouTube.

​​Вахтанг Чантурия,

арт-директор и дизайнер проекта:

— В проекте мы предлагаем сотрудникам вспомнить год, когда они пришли в организацию, и музыку того времени. Так появилась идея «машины времени»: пользователь попадает в комнату с интерьером эпохи, выбирает клип на телевизоре и оказывается в очереди на концерт, где читает короткий текст об исполнителе в стиле гонзо-журналистики.

Плееры стали логичным дополнением: после клика на экране загрузки появляется гаджет, соответствующий выбранному году. А мне как дизайнеру важны детали, которые работают «клеем» выбранного времени: пакет с чёрными полосами в сцене 1993 года, синяя изолента на Walkman, забор Лахмана, приоткрытый люк рядом с милиционером — символ разрухи того времени.

Я думаю, что люди хорошо воспринимают ностальгические образы всегда, что это не только актуальный тренд. Мы в целом так устроены: мозг запоминает периоды жизни, которые ассоциируются с конкретными материальными символами. И спустя годы эти символы — окошки в то время. Моя же задача как коммуникационного дизайнера найти их и использовать исходя из задачи — раз проект в этой подборке, видимо, получилось 🙂

Читайте также:

2000–2025: что вы видели

Мерч с маргинальной типографикой Relaxdosug

Анна Гордейчук выпустила небольшую коллекцию вещей с дизайном по мотивам объявлений 18+, которые в недавнем прошлом можно было встретить в повседневной городской среде: на асфальте, стенах и заборах.

Это футболки, лонгсливы и маски для сна с элементами той маргинальной типографики, которые вне оригинального контекста кажутся невинными и совершенно добродушными.

Анна Гордейчук,

дизайнер:

— Объявления о «релаксе» и «досуге» когда-то возникли как способ обойти запрет на рекламу секс-услуг — вместо прямого описания использовали эвфемизмы. Сейчас с ней больше борются, и найти её не так просто, как ещё пару лет назад.

Но был момент, когда такая реклама была повсюду и воспринималась как неофициальный символ Петербурга. Каждый угол дома обещал тебе «отдых» и «релакс», и это выглядело особенно комично с исторической застройкой — такой контраст высокого и низкого. Мне показалось, что классно запомнить и подсветить этот феномен. А ещё это интересный дизайнерский вызов: можно ли из дизайна, ассоциирующегося с дурновкусием, сделать модный мерч?

Та маргинальная реклама и типографика родилась из потребности вмещать самое важное в сообщении в один маленький листок, и все визуальные решения в такой рекламе обусловлены именно этим принципом. Меня заворожила графическая прямота этих приёмов, абсурд заголовков и случайная красота, которую тот анонимный автор совершенно не планировал закладывать в макет.

Кажется, типографика «Досуга» и дореволюционных газетных разворотов — родственники. Оба явления — примеры утилитарного дизайна, в котором вопрос красоты не рассматривался (важнее было уместить информацию и выделить главное). Сегодня и маргинальная реклама, и дореволюционные газеты выглядят дико, и это их роднит. Мне кажется, что в таких случайных и неожиданных формах графического дизайна тоже можно находить вдохновение.

Иллюстрации к великим литературным историям

Иллюстратор из Петербурга Саша Мультан показала серию изображений, которые она создала для сборника «50 великих историй». Это сложные, многослойные чёрно-белые иллюстрации к рассказам мировых классиков и значимых авторов.

Саша Мультан,

иллюстратор:

— Заглавная иллюстрация должна была объединить все произведения и визуально пригласить читателя к прочтению главы. Отсюда возникла идея трёхмерного пространства, погружающего в центр проблем и бед главных героев: так появились «декорации» из бумаги и подпорок, которые создавали объёмные слои. Свет от фонаря и главный герой на первом плане — символы надежды, которая обязательно должна найтись в трудную минуту.

Также в этой иллюстрации есть небольшие элементы из других — фонарь или домик в снегу. Это отсылки к произведениям.

Проще всего мне было работать с рассказом Ивана Тургенева «Уездный лекарь». Это было единственное произведение из нашей классической литературы. Реалии этого рассказа знакомые и родные, главные герои понятны, образ русской глубинки без труда возникает в голове.

А труднее всего далась иллюстрация к новелле Стефана Цвейга «Незримая коллекция». Думаю, эмоциональная составляющая самого рассказа заставляла меня подвергать критике каждый эскиз. Они были недостаточно щемящими, трогающими, трагичными, но в конце концов компромисс нашёлся.

Главный профессиональный вывод из этого проекта для меня — не бояться воплощать в жизнь даже самые странные свои идеи. В процессе работы я требовала от себя находить новые фактуры, пробовать разные материалы. Использовала ткань, тушь, пластилин, фото деревьев, и благодаря этим поискам открыла множество художественных решений, которыми продолжаю пользоваться и в других проектах.

Визуальная вселенная для приложения

Surr.app — приложение, где можно смотреть и собирать контент, вдохновляться и вдохновлять и при этом монетизировать активность. Лёша Галкин из Facultative Works с командой Surr.app спроектировали для него детализированный 3D-мир.

Фантазийную вселенную наполнили приборы, модули и элементы в ретрофутуристичной эстетике. Мы бы с большим удовольствием пощёлкали каждым тумблером!

Денис Шарыпин,

сооснователь и дизайн-лид Surr.app:

— Рецепт визуальной вселенной получился таким: «Космическая одиссея» Кубрика + объекты от Teenage Engineering + щепотка биоморфных объектов из фильмов Кроненберга. Все участники нашего проекта — большие поклонники этих референсов, поэтому мы быстро нашли общий язык.

Айдентика сложная, красочная. Минимализм часто выглядит холодным, отстранённым и «псевдоинтеллектуальным» — достаточно посмотреть на лица людей, которые носят Prada. А мы хотели передать совершенно иное: индивидуальность, удовольствие от взаимодействия с разнообразными текстурами и переключателями, а ещё тепло нашей ретрофутуристичной вселенной.

Моё личное любимое решение — кейс для телефона. Он получился поистине iconic. Настолько, что мой друг распечатал его на 3D-принтере, собрал и подарил мне на день рождения. Я носил этот кейс несколько месяцев подряд и до сих пор его обожаю.

Читайте также:

Это будущее было прекрасно: ретрофутуризм в дизайне

Шрифт Katsugi

Дарья Пядушкина разработала семейство шрифтов с сильной харизмой. Оно состоит из динамической антиквы Katsugi и зауженной версии Katsugi Narrow.

Книга о работах Владимира Паперного

Владимир Паперный — интеллектуал со множеством ипостасей. В 1979 году он написал «Культуру Два» — исследование о стадиях, ступенях и разворотах архитектурной эстетики в России и СССР. Эта работа о чередовании модерна и антимодерна распространялась среди советских читателей в перепечатках, а в 1985 году была издана в США как диссертация Паперного.

Эмили Михайленко представила свой вариант оформления «Культуры Два» — как современной книги.

Эмили Михайленко,

дизайнер

— Мой проект — это интерпретация книги Владимира Паперного «Культура Два». Передо мной стояла задача не просто обновить оформление, а переосмыслить существующий дизайн и выстроить более чёткую и удобную взаимосвязь между текстом и иллюстрациями.

В новой версии иллюстрации расположены на полях непосредственно рядом с текстом, где они упоминаются. Это позволяет читателю сразу увидеть визуальный контекст. Кроме того, есть ссылки на альбом во второй половине книги, где можно подробнее рассмотреть сохранившиеся памятники архитектуры и то, как они выглядят в данный момент — это своего рода машина времени, которая помогает увидеть изменения в архитектурных объектах через годы.

При этом хотелось оставить отсылки к советскому дизайну в вёрстке: за основу были взяты плотный двухколонник, большие поля и центральная выключка. В шрифтах тоже заложена эта идея. BDZ191, шрифт для заголовков, основан на рисованных буквах советских художников. Для сталинской эпохи характерно использование геометрических гротесков, типографики эпохи ар-деко, шрифт Circe / Circe Slab С помог избежать буквального «цитирования» советских шрифтов и привнести современную типографику в издание.

«Культура Два» для меня — это не просто текст о стилях, а способ мышления, который проникает во всё: от зданий до поведения людей. Это объясняет так много в советской и постсоветской реальности, что, узнав это, уже нельзя «развидеть».

Эта книга о том, как визуальные коды формируют мышление общества. Если ты работаешь с графикой, шрифтом или архитектурой, то осознание этих кодов становится инструментом, который позволяет видеть контексты.