Идём в музей: «1922. Конструктивизм. Начало»

В 2006 году в здании хлебозавода №5 в Москве было остановлено производство, а в 2018-м совместно с архитектурным бюро «Спич» под руководством Сергея Чобана здесь начали реконструкцию. Итог: в конце ноября в городе появилось новое выставочное пространство — центр «Зотов».

Здание хлебозавода — важный памятник конструктивизма, поэтому открывшийся в нём центр связан с русским авангардом. Здесь планируют вести научную работу, а постоянную экспозицию совмещать с выставками.

Мы сходили в «Зотов», чтобы посмотреть на него изнутри и рассказать о первой выставке «1922. Конструктивизм. Начало», которая занимает оба этажа нового центра.

В последние годы в Москве стали очень популярны так называемые выставки-блокбастеры — их отличает и масштаб, и динамика экспозиционной драматургии. Когда читаешь анонс «Конструктивизм. Начало», ожидаешь увидеть что-то этого же формата. Однако на деле всё оказывается не так: кураторы подошли к теме основательно, но повествование выстроено размеренно и скрупулёзно.

Живопись и графика

Встречает выставка сдержанно — в тишине зала беспредметные композиции Кандинского и Кручёных соседствуют с нотной партитурой «Прометея» («Поэмы огня») Скрябина. Всё начинается с 1910-х, когда будущие конструктивисты только пробуют новые идеи на вкус.

Пространство «Зотова» — это опустевшие фабричные цеха, поэтому стены здесь возводят под каждую выставку. На этой в качестве перегородок использованы высокие сетчатые панели — это делает пространство воздушным, а сквозь сетку видны обороты висящей графики.

Сквозь ажурную сетку стены, расположенной прямо напротив входа, просвечивают текстовые послания на задниках двух картин. Сами работы — реконструкции «Пространственных график» Петра Митурича 1921 года, сделанные его сыном, — получится увидеть позже. А в начале читаешь только текст:

Интересно, что и текст, и картина созданы художником как единое целое. Однако слова на обороте обычно полностью скрыты от зрителя, и то, что их сейчас можно увидеть через «полупрозрачные» стены, — большая удача.

Именно в этой записи, цитирующей манифест Велимира Хлебникова и Алексея Кручёных «Буква как таковая», зритель знакомится со словом «будетляне» — так называли модернисты людей будущего, и именно это слово лучше всего характеризует их самих.

Ещё одно важное для авангардистов слово — «Заумь» — также можно встретить на работе Кручёных. Он использует его на афише для «литературного диспута о заумной поэзии». Заумь — это язык, в котором отказываются от привычных человеку слов, заменяя их новыми — выдуманными — словами и словоформами. Графика авангарда — это такая же «заумь», только собранная из визуальных форм на плоскости.

Конструктивисты окончательно уходят от традиционного языка живописи, который изображал явления или — это придумали ещё импрессионисты — впечатление от увиденного. В работах Сергея Лучишкина и Ивана Кудряшова хорошо видно, как художники авангарда занимаются освоением пространства на плоскости, экспериментируют с линией и цветом, изображают движение, не прибегая к форме.

Конечно же, сложно представить себе выставку, пытающуюся комплексно объять российский авангард, без его главного произведения — «Чёрного квадрата». И он в экспозиции есть. Его замечаешь издалека, но при этом возникает ощущение, что «что-то с ним не так».

И действительно: этот «Чёрный квадрат» делал не Малевич. Всего существует четыре «Чёрных квадрата», на выставке показан второй, 1923 года. Его подготовил Николай Суетин, ученик Казимира Малевича — для биеннале в Венеции. У копии меньший размер, нежели у оригинала, иной характер кракелюров — глядя на суетинский «Чёрный квадрат», стоит поразмышлять, в чём суть этого произведения и действительно ли его может повторить каждый.

Читайте также:

Слишком просто, но непонятно: в чём секрет гениальности «Чёрного квадрата»

Ещё одно живописное полотно, притягивающее взгляд в разделе живописи, — «Муж и жена» Климента Редько, написанное в 1922 году. Первая ассоциация при взгляде на эту работу — классическое средневековое исполнение сюжета «Адам и Ева»: электрические импульсы окутывают ноги героев как змий, а синий шар вверху картины напоминает яблоко. До 1927 года Редько не бывал в Европе, а получив образование иконописца в Киево-Печерской лавре, никогда не тяготел к религиозным сюжетам или их интерпретациям. Он называл подобные фигуры в своих произведениях электроорганизмами, воспевая так технический прогресс.

Самая известная картина Климента Редько — «Восстание» 1925 года, она находится в постоянной экспозиции Третьяковской галереи. Но выставка в «Зотове» интересна тем, что знакомит с неизвестными ранее сторонами творчества художников, о которых, как казалось, ты всё знаешь.

Так, например, Варвара Степанова чаще всего упоминается как художница по тканям, однако на экспозиции представлена её графика. Александр Родченко на выставке — не только коллажист, но и автор объёмных моделей. Плакатист Эль Лисицкий — художник по театральным костюмам.

Читайте также:

Эль Лисицкий: изобретатель нового мира

Опера «Победа над Солнцем» Алексея Кручёных — одно из ключевых произведений русского авангарда. Открывается она словами:

Для театральной постановки разрабатывал костюмы Казимир Малевич, Лисицкий же решил пойти дальше. Он задумал «электромеханическое шоу», где главные роли должны были исполнять «фигурины» — марионетки. Опознать, правда, их на литографиях сложно: здесь нет рук, ног, а среди супрем угадываются разве что лица.

«Электромеханическое шоу» так и не было реализовано, а эскизы костюмов для него сегодня смотрятся как ещё одно графическое упражнение авангардиста: неустойчивые композиции, геометрическая точность и три главных цвета конструктивизма — белый, красный и чёрный.

Конструкции в объёме

Если первый этаж выставки демонстрировал преимущественно работу с плоскостью, то второй переходит в область решений в пространстве.

Почти сразу у входа здесь расположили самонапряжённые конструкции. Подобные композиции, сохраняющие форму в объёме только за счёт натяжения, упругости и самоподдерживания, хорошо известны в исполнении Вячеслава Колейчука, работавшего с темой в конце ХХ века. Но эти объекты придуманы в 1921 году Карлом Иогансоном, а Колейчук, имя которого также есть в подписи, — автор реконструкций. Металлические стержни и деревянные бруски соединены натянутыми нитями: стоит перерезать любую из них, и сложная объёмная фигура рассыпется.

Неподалёку от неё парят в воздухе «пространственные конструкции» Александра Родченко из серии «Плоскости, отражающие свет». У них нет никакой утилитарной функции — с их помощью художник хотел показать, как могут работать форма и конструктивное решение в связке:

Дополняются эти трёхмерные модели архитектурными набросками Бориса Королёва, Густава Клуциса, Владимира Кринского и снова Александра Родченко (его творчество настолько разнообразно, что попало сразу в несколько разделов выставки).

Родченко хорошо известен как фотограф и коллажист, а вот то, что он занимался ещё и архитектурными разработками, знают не многие. В экспозиции можно увидеть его проект аэровокзала 1919 года и листы из серии «Город с верхним фасадом». Модернисты верили в развитие прогресса, которое отразится и на облике городов: люди начнут смотреть на улицы сверху — с дирижаблей и из высотных зданий, а значит, потребуется и новый подход к проектированию фасадов.

Театр и кино

Театральные декорации — это ещё один жанр, где конструктивисты могли реализовать свои идеи, выйдя за рамки плоского листа. Эскизы театральных сцен вполне соответствуют графике авангарда — здесь много и динамики, и геометрии, очень сдержанная палитра. Однако эти композиции затем были перенесены в объём: возведённые по эскизам конструкции можно увидеть рядом — на фотографиях и макетах.

Проекты наполнены лестницами, переходами, пандусами, движущимися элементами, отсылающими к мощи заводского производства. Например, Василий Комарденков располагает на сцене большой фабричный вал, чтобы рассказать зрителям историю луддитов — рабочих, выступающих против внедрения станков на фабриках. Из-за промышленной революции люди начали терять рабочие места и устраивали погромы, уничтожая станки. Постановка называется «Разрушители машин».

Раздел театральных декораций соседствует с достаточно неожиданным направлением, о котором в контексте авангарда вспоминают редко, — кино. И это неудивительно: в кино использованы самые передовые технологии и идеи времени, этот жанр инновационен сам по себе.

Поэтому кино авангарда отличает не графическое наполнение, а монтаж. На выставке можно увидеть фрагменты фильма «Дневник Глумова» 1923 года. При работе над ним Сергей Эйзенштейн приходит к своей концепции «монтажа аттракционов», где соединение кадров должно оказывать на зрителя особенное эмоциональное воздействие. Картина Льва Кулешова «Проект инженера Прайта» также вошла в историю как пример нового монтажа, где планы сменяют друг друга, а детали подчёркивают драматургию.

Кино начала XX века было немым, а фотографии театральных постановок на выставке статичны. Чтобы сгладить это впечатление тишины, кураторы выставки сделали небольшое интерактивное пространство. Несколько установок создают шум, который сопровождал театральные действия: «ритмокомбинатор» с металлическим валиком имитирует звуки работающих станков, «рояльчик» — звуки машин-автоматов, «ветер» — шуршание и звук сыпучих материалов. Всё это можно привести в действие, чтобы услышать то, что стало музыкой нового человека начала XX века.

Подводя итог

Выставка оставляет двоякое впечатление. Основательность экспозиции не передаёт духа времени — когда всё искрило, сверкало, города тянулись ввысь, а эмоциональная компонента графики окончательно вытеснила сюжет. Повествование очень размеренное, подробное и с большим вниманием к деталям. Однако именно такой подход хорош для тех, кто уже знаком с авангардом и хочет углубить свои знания. Экспозиция знакомит с не самыми известными работами конструктивистов и открывает неожиданные направления деятельности художников, чьё творчество, казалось бы, хорошо известно.

«1922. Конструктивизм. Начало» — первая выставка в центре «Зотов». Она рассказывает о начале российского авангарда и одновременно становится началом работы центра. В условиях, когда знакомиться с передовым искусством в России становится сложно, авангард ХХ века — вызывающий и наполненный передовыми для своего времени идеями, — пожалуй, единственное радикальное искусство, доступное российскому зрителю.

Куда сходить ещё:

Ретроспектива Константина Мельникова в Музее архитектуры им. Щусева

до 23 января 2023 года