11 необычных кантри-песен

Кантри часто ассоциируется с простой песней под гитару, которую исполняет парень в ковбойской шляпе. Мы уже немного пошатнули этот стереотип в статье об истории кантри и его особенностях.

В этот раз рассказываем о тех песнях, которые с ходу и не назовёшь кантри. Тем не менее это оно самое!

Jason & The Scorchers — White Lies

В истории кантри есть расплывчатый термин «альтернативное кантри», который с восьмидесятых до наших дней относят к группам, экспериментирующим с жанром. Они добавляют в классическое звучание новые влияния, преимущественно из рока.

Пионерами на этом поприще стали музыканты из группы Jason & The Scorchers из Нэшвилла — одной из столиц кантри. В первой половине восьмидесятых во многом благодаря им сформировался жанр ковпанк — смесь кантри и панка в ковбойской стилистике. Звучание его, правда, было скорее ориентировано на радио, а не на панк-подполье — такие гитары, как в песне White Lies, скорее ожидаешь услышать на MTV.

Смысловым центром панка было его политическое послание в защиту рабочего класса, а ковпанк же акцентировался больше на стиле — деревенском, конечно же: клетчатые рубашки, комбинезоны, потёртые джинсы, ковбойские сапоги, шпоры.

The Doormats — Whaleheart

А это уже самый распространённый вид альтернативного кантри, впитавший инди-рок. В музыке The Doormats типичное американское звучание спряталось под типичный британский рок, но вместе всё работает органично. Кантри, даже будучи бытовым жанром про обычную жизнь, всё равно имеет мечтательный характер: уж слишком часто исполнители представляют идеализированный образ родных краёв. The Doormats в эту игру воображения добавляет хипстерскую апатию под лёгкие гитарные диссонансы. Несмотря на сбивчивое звучание, песни всё равно получаются цельными и не рушат хрупкий баланс между британским и американским.

Pinegrove — Aphasia

Особенность кантри в том, что певцы в нём часто поют с теплотой и в мажоре о личных драмах, которые разрывают им сердце. Это прямая противоположность року, где слушателя бросают в гущу событий и выливают на него ушат личной боли (особенно это характерно для эмо-музыки с её чувственными гитарами и надрывающимся вокалом).

Pinegrove умудрилась совместить первое со вторым. В её песнях спокойные гитарные переборы кажутся более ранимыми, а голос вокалиста дрожит, как флаг на ветру.

James Luther Dickinson — John Brown

У Джима Дикинсона получился один из самых необычных и эклектичных коктейлей под названием «альт-кантри».

Равномерный и нагнетающий напряжение ритм и включения губной гармоники напоминают блюз-рок. При этом есть кантри-переборы на гитаре, которые не тянут одеяло на себя, а служат одним из элементов ритма, как и волнообразные синтезаторы и жужжащий бас.

Также разнообразны и вокальные техники Дикинсона, что несвойственно кантри. Его глубокий голос поверх такой абстрактной музыки вызывает ассоциации с Джимом Моррисоном из The Doors, особенно когда Дикинсон декламирует текст, а не поёт. В следующую секунду он переходит на мощный рокерский рёв и начинает немного переигрывать, но в такой богатой на разнообразные ходы песне это звучит органично.

Johnny Cash — Hurt

Джонни Кэш — один из патриархов кантри. Его карьера началась ещё в конце пятидесятых и продолжалась до смерти в 2003-м, хотя посмертные альбомы выходили до 2014-го. За годы творчества он стал одним из самых продаваемых артистов жанра и оставил после себя много каноничных пластинок: например, At Folsom Prison — альбом, записанный во время концертов в тюрьме Фолсом.

На закате карьеры Джонни Кэш при помощи метал- и хип-хоп-продюсера Рика Рубина записал несколько сборников каверов, которые принесли ему новую популярность. В основном там были старые кантри-песни, но неожиданно появилась и современная рок-музыка и электроника: Depeche Mode, Soundgarden, а самым знаменитым стало исполнение Hurt индустриальных рокеров Nine Inch Nails.

Песня NIN посвящена самоповреждениям и героиновой зависимости. Кэш переделал лирику так, чтобы она из декадансной электронной провокации с суицидальной тематикой превратилась в христианскую исповедь.

Woodcat — Ave Maria

В американской культуре существует понятие «южная готика», которое применяют к литературе, кино и музыке. Эта эстетика показывает мрачную изнанку южных штатов США, пока традиционные кантри-песни прославляют эти места. Преступления, безумие, мистика и религия в её изощрённых проявлениях — всё об этом.

Южная готика в музыке затронула все народные жанры: кантри, блюз, фолк, американу. Группа Woodcat выпустила совсем немного материала, но это одна из самых экспериментальных групп жанра. Классическое звучание гитар она поменяла на мрачное и рокерское, добавила аккордеон и виолончель с электронными призвуками, создающими эффект полуреальности происходящего, а вместо живых барабанов использовала драм-машину. Атмосфера деревенского праздника сменилась тёмными закоулками декадансного кабаре с извращёнными историями.

В общем, если вы ностальгируете по атмосфере первого сезона «Настоящего детектива», то Woodcat для вас.

King Dude & Der Blutharsch and the Infinite Church of the Leading Hand — Black Rider on the Storm

Про King Dude невозможно не сказать в контексте готического кантри, ведь это настоящая икона жанра. Его дискография полна разнообразных альбомов, которые неизменно звучат на стыке кантри, грязного рока и провокаций в духе Мэрилина Мэнсона: мистически-хоррорно-религиозная эстетика и постоянное обыгрывание темы секса и различных запретных практик. Но и без этого у Короля Чувака хватает мрачных историй: альбом Black Rider on the Storm, записанный с психоделической группой из Австрии, повествует о ветеране гражданской войны, который ищет людей, сжёгших его усадьбу.

Ann Jangle — Moral Code

Кантри на первый взгляд может показаться музыкой, которая на уровне эмоций транслирует постоянно одно и то же — спокойные среднетемповые песни с минимальной амплитудой энергетики. Но это не так: кантри может быть живым и энергичным и само по себе, и в союзе с другими жанрами.

Песни Энн Дженгл построены подобно альтернативному року: певица часто меняет темп и переходит от тихих частей к эмоциональным взрывам. Типичные кантри-гитары случайно убыстряются, выдают околоблюзовые соло, а помпезные трубы играют в панковом стиле и немного ломают ровную ритмику.

Jimmy Dean — Big Bad John

С одной стороны, кажется, что кантри и хип-хоп как жанры далеки друг от друга. С другой — в истории кантри были песни, в которых исполнители не пели, а говорили. Такова песня Big Bad John.

В ней Джимми Дин повествует о шахтёре из Нового Орлеана по прозвищу Большой Джон, который был ростом 2 метра и весил 111 килограммов. На родине он одним ударом руки убил человека в драке. Во время ЧП на шахте Джон спас работников, рукой удержав треснувшую опорную балку, но сам погиб.

Достаточно типичная история для американского фольклора, но Дин подаёт её в необычной форме — не поёт, но при этом и не читает её как стихотворение, а нечто среднее.

Yelawolf — Daylight

Yelawolf — это, пожалуй, самый самобытный рэпер за всю историю дружбы хип-хопа и кантри, избежавший двух крайностей. На одном полюсе находятся рэперы, которые читают типичные хвастливые тексты, но машины и драгоценности меняют на тракторы и дешёвый алкоголь. На другом — кантри-певцы, которые подражают рэп-звёздам и примеряют на себя роль крутых гангстеров, таковыми не являясь.

Союз хип-хопа и кантри в песнях Yelawolf такой органичный, что временами не замечаешь, как биты перетекают в живую музыку, речитатив сменяется вокалом, а голос под питчем, никогда не встречающийся в кантри, звучит органично. Особенно в сочетании с мрачной лирикой в духе южной готики, образами и стилем повествования, характерными скорее для кантри, нежели для хип-хопа.

Andrew Tuttle — Next Week, Pending

Теперь отступим от традиционной песенной формы и послушаем экспериментальную и непривычную, но при этом очень расслабляющую песню. Эндрю Таттл — это редкий пример смешения кантри и эмбиента, очень спокойного и преимущественно электронного жанра. В нём очень длинные песни, но нет мелодий: их место занимают модуляции инструментов, играющих то громче, то тише.

Таттл не стал превращать струнные в подобие электронного шума. На фоне задумчиво гудит синтезатор, пока Эндрю перебирает по кругу одни и те же аккорды на акустической гитаре и банджо. Развитие песни идёт от изменения громкости и скорости как передней инструментальной линии, так и заднего фона.